Про одиночество

[Kanpu3]

Он был одинок, и именно это состояние выражали его два каре-зеленых глаза. Сидя в своей комнате на третьем этаже, юноша докуривал четвертую сигарету. Уже пять минут он отрешенно смотрел в пустоту пытаясь, что-то понять. Шесть раз обойдя комнату, подошел к окну. Открыв его, он подставил руки под дождь, который хлестал, не прекращаясь семь часов. Вот она, настоящая осень: с пасмурным небом, запахом опавшей листвы, снующими туда - сюда людьми, пытающимися перепрыгнуть через лужи, в которых отражалось такое же серое, как асфальт, небо. «Боже, какое все невзрачное, почему все так одинаково, уже восемь дней не происходит ничего интересного».
Девятый стук вывел его из раздумий. «Всего лишь ветер»- подумал он. Открыв уже в десятый раз окно, молодой человек пригласил ветер к себе. «Я не могу» - ответил тот. «Я буду заботиться о тебе, вместе нам будет лучше». «Мне слишком дОрого то, что я сейчас имею, не хочу ни к кому привязываться» - ответил Ветер. «Но ведь у тебя ничего нет». «Неправда, у меня есть свобода» - возразил Ветер. «Но это не свобода, это одиночество. Должно же быть что - то, что тебе дОрого, то, что ты любишь». «Я люблю лишь ее одну, эту прекрасную, чистую свободу, которая расправляет твои крылья и уносит тебя в даль» – так сказал Ветер, выпорхнув в окно, вновь опрокинувшись в свою единственную возлюбленную – Свободу. Юноша смотрел вслед своему недавнему собеседнику до тех пор, пока тот не растворился в лучах заходящего солнца.
Одиннадцать капель дождя упали молодому человеку на руку. Двенадцатая приземлилась ему на щеку и скатилась вдоль лица. «Слезы? Как странно, я уже тринадцать лет не плачу. Ведь мое сердце превратилось в кусочек льда, а душу разорвало на четырнадцать частей и разбросало по всей Вселенной». Пятнадцать покинутых друзей. Шестнадцать имен, сказанных шепотом. Семнадцать... и лезвие устает резать руку, отмечая на ней восемнадцатый год жизни. Девятнадцать – усталость все же взяла свое. Двадцатый сон запомнился особенно отчетливо. Двадцать одно слово было сказано в нем. Но самого важного, двадцать второго, так и не произнесли. Двадцать три черных слезы, скатившихся на подушку, в оглушающей тишине. Двадцать четыре часа, все уже спят, он опять один, смотрит двумя опустошенными глазами в пустоту, лежа на кровати в своей комнате на третьем этаже… Круг замкнулся в очередной раз. Одиночество опять победило...