Окся
05.10.2008, 12:11
Ольга Подъёмщикова
Изюминка, безуменка, роман,
обман, лукавство, детства продолженье,
над бездной возношенье и крушенье,
раздел земли и неба пополам.
Библейское измены естество -
нет, не слиянье тел, а мысль - измена.
Лишь память безупречно-неизменна,
как будто отражение Его.
Я буду к вам жестока и нежна,
но где граница рая или ада?
Я только небу синему жена,
где все - свобода и любви не надо.
Движенье бесконечности - к нулю.
Дикарка, амазонка - стану вашей?
Я Бога тень на облаке ловлю
и небо пью, зачерпывая чашей.
1994
* * *
Зимой я одиночеством утешусь.
Пусть телефон молчит в моей берлоге,
пусть в темноте шаги не раздаются,
не скрипнет дверь, не зазвенит звонок.
Пусть телефон молчит в моей берлоге.
Как умирает в конуре собака,
не издавая крика или стона,
так я хотела бы уйти достойно.
Расстаться, став сестрою - не тоскою.
Пусть в темноте шаги не раздаются.
Ты не переступай порога дома,
где притяжение земли не властно,
где ангел - белый, плюшевый, атласный -
укачивает дни мои слепые.
Не скрипнет дверь, не зазвенит звонок.
Я даже имена теперь не помню
тех, кто проник, напился и приник,
открыл тайник, прочел меня и вышел.
И скомкана судьба, как черновик.
И заново уже не перепишем.
Изюминка, безуменка, роман,
обман, лукавство, детства продолженье,
над бездной возношенье и крушенье,
раздел земли и неба пополам.
Библейское измены естество -
нет, не слиянье тел, а мысль - измена.
Лишь память безупречно-неизменна,
как будто отражение Его.
Я буду к вам жестока и нежна,
но где граница рая или ада?
Я только небу синему жена,
где все - свобода и любви не надо.
Движенье бесконечности - к нулю.
Дикарка, амазонка - стану вашей?
Я Бога тень на облаке ловлю
и небо пью, зачерпывая чашей.
1994
* * *
Зимой я одиночеством утешусь.
Пусть телефон молчит в моей берлоге,
пусть в темноте шаги не раздаются,
не скрипнет дверь, не зазвенит звонок.
Пусть телефон молчит в моей берлоге.
Как умирает в конуре собака,
не издавая крика или стона,
так я хотела бы уйти достойно.
Расстаться, став сестрою - не тоскою.
Пусть в темноте шаги не раздаются.
Ты не переступай порога дома,
где притяжение земли не властно,
где ангел - белый, плюшевый, атласный -
укачивает дни мои слепые.
Не скрипнет дверь, не зазвенит звонок.
Я даже имена теперь не помню
тех, кто проник, напился и приник,
открыл тайник, прочел меня и вышел.
И скомкана судьба, как черновик.
И заново уже не перепишем.